Во временя борцовской молодости его называли «Мага-сто», имея в виду весовую категорию, в которой он выступал. Сегодня, когда в Дагестане нет недостатка в тяжеловесах, никому в голову не придет идентифицировать таким образом борца, а раньше Магомед Магомедов был единственным в своем роде. В дагестанской команде он выделялся не только могучим телосложением, но и был одним из её лидеров, и, несмотря на необычайно жесткую конкуренцию в его весе в СССР, добился немалого на борцовском ковре, завоевав четыре золотые медали на чемпионатах Европы и дважды став обладателем Кубка мира.
С юбиляром побеседовал корреспондент wrestdag.ru.
– В старых газетах вычитал, что наш первый чемпион СССР по борьбе Суракат Асиятилов приходится вам родственником. Не он ли приобщил вас к спорту?
– Именно он. Суракат приходится двоюродным братом моего отца. Он и посодействовал в том, чтобы я поехал в Махачкалу и там продолжил учебу в спортинтернате, где были хорошие условия для занятий вольной борьбой.
– Суракат Хавалович, наверное, разглядел в вас какие-то задатки…
– В Дагестане любой мальчишка из горного села умеет бороться, а у меня получалось лучше, чем у других. Еще учась в седьмом классе, я стал чемпионом нашего района среди школьников. А когда переехал в Махачкалу, то уже через год стал показывать результаты на соревнованиях по линии спортобщества «Буревестник». Должен сказать, что в нашем интернате были все условия для совершенствования мастерства, из его стен вышли многие известные спортсмены. Достаточно назвать чемпиона мира Насрулу Насрулаева, серебряного призера чемпионата мира и двукратного чемпиона Европы Бузая Ибрагимова, чемпиона Европы Запира Казакбиева. И мне непонятно, почему этот интернат закрыли, почему у нас в Махачкале сегодня нет подобных учреждений?
– До определенного времени в Дагестане наблюдался дефицит на борцов тяжелых весов. Вы были в этом отношении исключением, выделяясь на фоне других габаритами и физической силой. У вас все в роду были такие здоровяки?
– Да. Тот же Суракат выступал в самой тяжелой категории. Отличались ростом и силой мои отец и дед. Спортсменами они не были, и лишь только иногда участвовали в традиционных сельских состязаниях. Отец, например, мог далеко метнуть камень, правда, для этих занятий у него не было времени, ведь надо было поднимать на ноги детей – и не одного-двух, а целых десять.
– Вы физическую силу унаследовали от предков, а в чем еще вы превосходили соперников?
– Я старался развить те качества, которые мне были даны от природы. Например, я часто практиковал бег в горы, и от этого у меня были сильные ноги. С моим немалым весом я с места прыгал на три метра. В сборной Союза дальше меня – на пять сантиметров – прыгал лишь двукратный чемпион мира Таймураз Дзгоев. Я крепко стоял на ногах и имел преимущество перед соперниками в борьбе в стойке. А вот, как это ни странно, похвастаться умением проходить в ноги, борьбой в партере я не мог.
– Вы еще обладали бойцовским характером, неуступчивостью, и часто только за счет этого вырывали победы.
– Да, психологически я готов был биться с любым соперником. Волнение перед схватками, конечно, присутствовало, но стоило мне войти в захват, как я забывал об авторитете своего соперника, его титулах и уже не думал ни о чём другом, как о победе. Чем сильнее были противники, тем лучше я боролся. Лидеры были для меня хорошими раздражителями, а на слабых, наоборот, тяжело было настроиться, из-за чего иногда проигрывал там, где должен был побеждать.
– Некоторое время вашими конкурентами были знаменитые Леван Тедиашвили и Иван Ярыгин. Как с ними складывалось соперничество?
– Леван не отличался большой физической силой, но был очень техничным борцом, искусным тактиком. А у Ивана с силой и выносливостью было всё в порядке, мы даже его за физическую мощь называли «Сибирским дубом». Он боролся в высокой стойке, умело применял зацепы, обвивы, зашагивания. Но помимо Ярыгина и Тедиашвили в категории до 100 кг были и другие сильные борцы. Возьмите олимпийского чемпиона и двукратного чемпиона мира украинца Илью Мате, чемпиона мира из Чечни Асламбека Бисултанова. Позже появился и Аслан Хадарцев из Северной Осетии, не уступавший по таланту своему брату Махарбеку – двукратному олимпийскому чемпиону. Ни в одном весе не было такой жесткой конкуренции, как в категории до 100 кг. Где и когда еще такое случалось, что спор за победу вели сразу пять заслуженных мастеров спорта!? Надо сказать, среди нас не было явного лидера, мне, например, доводилось побеждать всех своих конкурентов, но и уступал я им. Замечу, что проигрывали мы только друг другу, а на международных соревнованиях, кто бы из нас не представлял страну, мы в те годы практически всегда побеждали.
– Вы неоднократно добивались успеха на чемпионатах Европы и Кубке мира, но на Олимпийских играх и чемпионатах мира вам так и не довелось выступить. Не обидно?
– Обидно, ведь стоило попасть на Олимпиаду или на «мир», то, как я уже говорил, вполне мог стать первым. Но чтобы попасть на эти соревнования, надо было выиграть чемпионат страны. В 1984-м мне это удалось, но в тот год Советский Союз бойкотировал Олимпийские игры в Лос-Анджелесе. В следующем году я поставил перед собой цель во что бы то ни стало пробиться на чемпионат мира. Тогда я уже подумывал о завершении карьеры, и для меня это был последний шанс. Но на чемпионате страны я в самом начале уступил грузину Мерманишвили. От кого я не ждал неприятностей, так это от грузина, который всегда был для меня удобным соперником. Самое интересное, что перед соревнованиями известный тренер Томас Барба, завидев нас, группу полутяжей, в шутку спросил: «Вы, наверное, уже решили между собой, кто будет чемпионом?». «Да, – ответил Мерманишвили, – первым будет Магомедов, а вторым – я». Его прогноз сбылся только в отношении его самого – он стал вторым призером, а со мной он, к сожалению, не угадал.
– А был у вас шанс завоевать путевку на олимпийский турнир в Москве?
– Нет, меня тогда не рассматривали, даже если бы я победил. Претендентами были Ярыгин, Тедиашвили и Мате. Они не только превосходили всех по титулам, но и за них хлопотали серьёзные люди. Россия сделала ставку на Ярыгина, так как он мог бы стать трехкратным олимпийским чемпионом. Грузины также этого хотели, за Тедиашвили хлопотал сам Шеварнадзе, который в те годы был первым секретарем ЦК КПСС Грузии. Влиятельные силы стояли и за украинцем Мате. В конечном счете, он и стал чемпионом Союза, а уже победить на Московской Олимпиаде для него не составило большого труда.
– В ваше время дагестанские борцы также не испытывали недостаток внимания со стороны влиятельных покровителей. Не так ли?
– Да, нас опекал председатель махачкалинского горисполкома Магомед Юсупов, который в те годы возглавлял федерацию борьбы республики. Он был фанат борьбы, старался не пропускать все значимые соревнования. Как-то даже на Тбилисский международный турнир прилетел на специально зафрахтованном для этого самолете, что по тем временам было неслыханным делом. На этом турнире мы и познакомились. Он отправил за мной Сулеймана Эфендиева, известного нашего ветерана. Мы поднимались по трибунам, затем долго петляли в коридорах, пока, наконец, где-то на самом верху Дворца спорта не увидели Магомеда Саидовича. Он представился и обратился ко мне с торжественной речью, суть которой сводилась к тому, что я обязательно должен занять первое место. Выиграть Тбилисский турнир, считавшийся малым чемпионатом мира, было не так-то просто, но в столице Грузии я, как правило, хорошо боролся. Тогда мне удалось выполнить наказ мэра, а всего я четыре раза побеждал в Тбилиси. По возвращении в Махачкалу Юсупов выделил мне квартиру, что было для меня, скитавшегося по чужим углам, очень кстати.
– В одном давнем своём интервью вы с гордостью заявили, что всегда были верны одному тренеру. А что у вас был выбор?
– Конечно. Моими тренерами хотели стать очень авторитетные наставники, но я не согласился перейти к ним, хотя понимал, что под их руководством добился бы большего на ковре. Я не осуждаю тех борцов, которые меняют тренеров, у каждого из них, наверное, есть какие-то для этого основания, но я не допускал мысли, что моим наставником может быть не Исабек Фейтулаев, а кто-то другой. Как я мог его бросить, если для меня он был словно отец родной! Всем достигнутым в спорте я обязан только ему. Исабек Муртазаевич – большой знаток борьбы, отличный педагог, но ему тяжело было работать при той нашей системе, в которой часто лучше себя чувствовали тренеры, которые обладали пробивными способностями и умели вести закулисные игры. Поэтому он в начале 1990-х отправился искать счастье за рубеж, устроился в Тунисе, где долгие годы там работал и пользовался уважением и авторитетом у местного населения.
– Вы выступали на соревнованиях по ветеранам. Обычно в них участвуют борцы, не имевшие в прошлом больших достижений, и таким образом они как бы хотят наверстать упущенное. А что вас заставляет сейчас выходить на ковер?
– Я бы не сказал, что ветеранские соревнования проходят без участия именитых атлетов. Особенно их много в командах европейских стран. Например, в финальных схватках на чемпионатах мира мне приходилось бороться с чемпионами мира разных лет, немцами Герке и Шрёдером. С первым я справился, а второму уступил. В Европе серьёзно относятся к ветеранским состязаниям, проводят перед ними сборы, обеспечивают всех членов команды экипировкой. А у нас часто ездят на соревнования те, кто имеет для этого возможность.
– В свои 60 лет вы выглядите бодрым и подтянутым. Продолжаете поддерживать спортивную форму?
– Стараюсь. На борцовский ковер уже не выхожу, но зарядку делаю. Чувствую себя отлично и надеюсь справить еще много юбилеев.
Беседовал Мурад КАНАЕВ
