Сегодня, 27 февраля, исполняется 75 лет наставнику женской сборной страны Юрию Шахмурадову.

Но прежде короткая справка: Юрий Шахмурадов — пятикратный чемпион СССР (1967–1970 и 1972), трёхкратный чемпион Европы (1966, 1967, 1969), чемпион мира (1970). Заслуженный мастер спорта СССР (1970). Заслуженный тренер СССР (1976). Заслуженный тренер России (2003). Доктор педагогических наук, профессор. Награждён орденом «Знак Почёта» (1970), орденом Дружбы народов (1976), орденом Октябрьской революции (1980), орденом «За заслуги перед Республикой Дагестан» (2012) и медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» I степени (2012).

С 1972 по 1981 годы был главным тренером сборной СССР. Под его руководством на Олимпийских играх в Монреале и Москве советские борцы вольного стиля завоевали 12 золотых медалей. В дальнейшем работал заместителем начальника управления единоборств Спорткомитета СССР, занимался научной деятельностью. В 1991–1993 годах возглавлял сборную Турции, в 1993–1995 годах — сборную Италии. В 1995–1996 годах руководил тренерским штабом сборной России, а в дальнейшем работал в нём старшим тренером. С 2002 года возглавлял Центр олимпийской подготовки Дагестана. В апреле 2012 года был назначен главным тренером женской сборной России по борьбе. Под его руководством Наталья Воробьёва завоевала на Олимпиаде в Лондоне (2012) первую в истории российской женской борьбы золотую олимпийскую медаль.

Как Кулон устроил клоунаду

— У вас есть все титулы, кроме олимпийского. Шанс завоевать его у вас был на Играх-1968 в Мехико. Знаменитый дагестанский фехтовальщик Владимир Назлымов, участвовавший в той же Олимпиаде, утверждал, что вы остались за чертой призеров только по вине судей. Не расскажете, что же с вами произошло в далекой Мексике?

— Я хорошо был готов к Олимпиаде, считался главным претендентом на победу. Из борцов тогдашней звездной сборной Союза у меня было меньше всего поражений за рубежом. На предолимпийской неделе там же в Мексике (раньше такие турниры проводились регулярно за год до Олимпиады, и в них участвовали все ведущие борцы мира) мне удалось победить всех своих конкурентов за явным преимуществом. У меня до сих пор храниться книга начальника отдела прикладных видов спорта Спорткомитета СССР Аркадия Ленца, изданная перед поездкой в Мексику, с дарственной надписью: «Бесспорному победителю XIX Олимпийских игр Юрию Шахмурадову». Ленц хорошо знал борьбу, следил за моей спортивной карьерой и, как и многие другие, был уверен в моем успехе. Но все оптимистические прогнозы рухнули после того, как я уступил в третьем поединке французу Робену. По ходу встречи я вел в счете 5:0, потом нам обоим дали по два предупреждения, а за три секунды до конца мне вынесли третье предупреждение за пассивность и присудили победу сопернику. И это при счете 7:2 в мою пользу! Я чувствовал, что судьи настроены против меня, но не допускал мысли, что можно так бесцеремонно и неприкрыто повлиять на результат. Всем было ясно, откуда дует ветер. За этим поединком наблюдал тогдашний всесильный президент ФИЛА француз Роже Кулон. Он был заинтересован в победе своего соотечественника и сразу дал понять это. По протоколу наш поединок с Робеном должен был проходить на крайнем ковре. Когда мы с соперником вышли на схватку, пожали друг другу руки и уже встали в стойку, последовала команда президента ФИЛА перейти на центральный ковер, напротив которого он восседал. Этого жеста было достаточно, чтобы арбитры поняли, как им надо судить. Проиграв так нелепо схватку, я не сразу осознал, что произошло, и только когда возвращался в олимпийскую деревню и увидел на входе транспарант с поздравлением кого-то из наших олимпийцев с золотой медалью, мне стало плохо. До этого я не знал, где у меня находится сердце, а тут так прихватило, что потребовалась помощь врачей. Признаться, не люблю вспоминать этот досадный случай, лишивший меня олимпийской медали. Не люблю ссылаться на судейство, все разговоры на эту тему считаю досужими. Если ты силен, если превосходишь соперника, то не должен давать арбитрам повода засудить тебя. Так было в предыдущих моих схватках с этим французом, которого я побеждал без вариантов, так надо было бороться с ним и на Олимпиаде.

— У вас был шанс поехать на следующую Олимпиаду и осуществить свою мечту.

— И я для этого все сделал, выиграл все соревнования в олимпийском году, в том числе и чемпионат СССР. А отправили в Мюнхен в моем весе Левана Тедиашвили, который на чемпионате страны был только четвертым. Был ли он сильнее меня на тот момент? Но я вам скажу, общий счет встреч между нами – 4:1 в мою пользу. На Левана обиды не держу. Он не виноват, что занял мое место – так решили тренеры сборной, которые, видно, больше верили в его успех и, как показали события, не прогадали. Тедиашвили выиграл ту Олимпиаду 1972 года. Руководители сборной понимали, что по отношению ко мне допущена несправедливость и в утешение пообещали взять меня на чемпионат мира следующего года.

Мужество вовремя уйти

— Однако вы не стали дожидаться чемпионата мира и, обидевшись, повесили борцовки на гвоздь. Не так ли?

— Обида какая-то была, но не в этом дело. Просто я понял, что пора уходить. Сергей Преображенский, известный специалист борьбы, как-то сказал: «Надо иметь мужество, чтобы вовремя уйти из спорта». Представьте себе, что многим великим атлетам этого мужества недоставало. Они всячески пытались продлить свой век в спорте, уходили и вновь возвращались, продолжали выступать, когда от их блеска ничего не оставалось, выглядели беспомощными, если не сказать жалкими. Куда меньше случаев, когда великие в ореоле славы красиво и без сожалений расставались со спортом. Так было с Мустафой Дагистанлы и Александром Медведем. Завоевав все титулы, которые существуют в борьбе, они поцеловали ковер и ушли непобежденными. Поездка на чемпионат мира меня не интересовала – я уже брал эту высоту, а до следующей Олимпиады не дотянул бы. Оценив трезво свои возможности, я принял решение уйти.

— В том же 1972 году вы возглавили сборную СССР. Случай неслыханный, ведь вам тогда было только 30.

— Факт беспрецедентный еще и потому, что до этого я ни одного дня не работал тренером. Способности руководить главной командой страны во мне разглядел Аркадий Ленц. Как-то я помогал ему в написании книги, и, видимо, тогда на него произвели впечатления мои познания в борьбе. А кроме того, он наверняка был наслышан, что в сборной я выполнял функции, если так можно выразиться, играющего тренера. Я подменял наставников на тренировках, помогал товарищам по команде в освоении тех или иных приемов. Неудобно про себя говорить, но в те годы в плане техники и тактики я был подготовлен лучше других, трижды на чемпионатах Европы мне присуждали приз за лучшую технику. Ленц представил меня  заместителю председателя Спорткомитета СССР Анатолию Колесову, и после процедуры собеседования меня утвердили на должность главного тренера сборной. С одной стороны, я был рад новому назначению, а с другой — меня мучили сомнения, справлюсь ли я. Вернувшись в Махачкалу, я сразу же отправился спросить совета у одного из руководителей Дагестана, большого поклонника спорта Шахрудина Шамхалова, который был для всех нас, спортсменов, непререкаемым авторитетом. Выслушав меня, он сказал: «Сынок, раз зовут в Москву, раз дают тебе такую должность – езжай». И я поехал, и таким образом стал в каком-то смысле участником эксперимента, поскольку до меня никому из вчерашних спортсменов не решались доверить руководство главной команды страны.

Участник эксперимента

— Судя по результатам, эксперимент удался. Так, на первых ваших Олимпийских играх в качестве наставника сборной советские борцы вольного стиля превзошли все предыдущие показатели.

— В 1976 году в Монреале мы завоевали пять золотых медалей и три серебряные. Но результаты могли бы быть и более впечатляющими, если бы не развернутая против нашей команды кампания со стороны ФИЛА. Дело вот в чем. На турнире «классиков», которые выступали перед нами, советские борцы завоевали семь золотых медалей из десяти. Руководителям ФИЛА это не понравилось, они собрали судейский корпус и открыто заявили, что не должно быть так, чтобы все награды доставались представителям одной страны. И нас стали откровенно зажимать. Взять, например, ситуацию с Русланом Ашуралиевым. Он выигрывает у иранца Барзегяра, а на следующий день выясняется, что его сопернику якобы недодали два балла, и в итоге нашего борца лишают победы. Логика поступков чиновников ФИЛА вполне объяснима. Они хотят поддерживать интерес к борьбе в мире, но а если медали будут доставаться только русским, то такого интереса не будет.

— Часто приходилось слышать, что в советские времена чуть ли не партийные боссы определяли, кого включать в сборную, а кого нет. Оказывалось ли на вас давление со стороны номенклатуры?

— Ничего такого я не испытывал на себе. А было вот что. Некоторые спортсмены попадали в разряд невыездных. На все попытки узнать, почему того или иного члена сборной не выпускают за рубеж, следовал лаконичный ответ: «Нет решения». Так было, например, с талантливым осетинским борцом Юрием Гусовым, которому однажды «зарубили» поездку на чемпионат мира. Он попал в опалу за то, что в зарубежной поездке продал фотоаппарат. За это раньше наказывали, если, конечно, узнавали. На закате карьеры Юра все же поехал на чемпионат мира. Насколько не везло ему прежде, настолько повезло на этот раз. Он потерпел одно поражение, но благодаря сверхудачному для него турнирному раскладу стал чемпионом мира.

— Кого вы можете назвать своим наставником в тренерском деле?

— Кого-то одного я не могу назвать. Мне посчастливилось тренироваться у многих незаурядных наставников, каждый из которых в той или иной мере повлиял на мое становление как тренера. Когда в начале 60-х я попал в сборную, там работали такие выдающиеся личности, как Сергей Преображенский, Александр Дякин, Арам Ялтырян, Павел Григорьев. Они были тренерами-антагонистами, постоянно спорили между собой, но в этих спорах, как говорится, рождалась истина. При них советские борцы сумели нарушить гегемонию турок и иранцев и раз и навсегда закрепили за собой лидирующие позиции на международной арене. Они создавали научную методику подготовки борцов, которой мы пользуемся и сегодня и которая считается лучшей в мире. Так что, когда я возглавил сборную, мне не пришлось ничего изобретать, поскольку был колоссальный опыт моих предшественников, были методики и рекомендации, и мне оставалось только творчески подойти к делу и работать.

— В свои 75 лет вы полны сил и энергии. Как вам удается так здорово выглядеть?

— Моя работа связана с движением, и это помогает мне держать себя в форме. Я никогда не курил, не дружил с алкоголем, не злоупотреблял в еде. Всегда старался пребывать в хорошем настроении, не держал зла на людей и никому не завидовал.